Секреты московской антикварной бронзы

Высокий спрос и мода на французскую бронзу, которой отдавалось явное предпочтение в русских интерьерах конца XVIII-начала XIX века, привели к тому, что развитие отечественного производства изделий из бронзы происходило как бы в тени французского. Хорошо известно, что русские мастера избегали ставить клейма на свои изделия, стремясь выдать их за французские: коммерческий успех был для них важнее престижа. В «Описании Первой публичной выставки российских мануфактурных изделий», которая проходила в Санкт-Петербурге в 1829 году и на которой были выставлены «некоторые бронзы» русских мастеров, отмечалось: «Тут рассеялось то обидное для русских предубеждение, будто в России не умеют сделать ничего превосходного, многие, к стыду своему, сознались, что они покупали в иностранных магазинах русские изделия за французские или английские, вдвое высшими ценами».

При атрибуции русской прикладной бронзы у коллекционеров и антикваров нередко возникают значительные сложности, тем более что интерес к отечественной бронзе постоянно возрастает. Париж или Петербург? Петербург или Москва? — такие вопросы обычно задает себе каждый собиратель или покупатель. Изделия русских бронзовщиков первой половины XIX века, несмотря на несколько пренебрежительное к ним отношение в прошлом, неизменно вызывают живой интерес современного антикварного рынка, и доказательство тому — постоянный рост цен на русскую бронзу. Серьезную помощь в определении предметов русской прикладной бронзы могут оказать крупные собрания, как музейные, так и частные. В Государственном историческом музее хранится представительная коллекция продукции московских бронзовщиков первой половины XIX века.

Наличие клейм, характерные технологические приемы позволяют почти безошибочно выделить изделия, изготовленные в мастерских Москвы. Становление бронзолитейного дела в Москве происходило значительно позднее, чем в Санкт-Петербурге. В «Росписе произведений отечественной промышленности, выставленных в залах Кремлевского дворца» в 1831 году, упоминается московский бронзовщик, скульптор Кампиони, заведение которого, располагавшееся в Мясницкой части, было основано в 1786 году. Это одна из первых московских мастерских, где помимо скульптурных групп исполнялись и предметы обстановочной бронзы. Несмотря на значительные размеры мастерской — у Кампиони работало сорок человек — ее продукция была, как и большинство подобных изделий того времени, анонимной. Очевидно, что первые мелкие московские мастерские первоначально занимались лишь сборкой изделий из готовых деталей. Свидетельством тому может служить наиболее ранний из датированных предметов — чернильный прибор, выполненный в мастерской Христиана Тона в 1809 году. Его круглая мраморная подставка ограждена бронзовой оправой с решетчатым бортом и расположена на четырех ножках в виде львов, лежащих на прямоугольных плитах. В ажурные гнезда подставки вставлены две песочницы и две чернильницы в форме ваз. В центре прибора — стакан-подставка для перьев, декорированный решетчатым орнаментом. Под ним на круглой золоченой пластине гравированная надпись: «1809 года С. Ъ. М. К. У. Мастеръ Крестьянъ Тонъ». Отдельные детали и декоративные элементы чернильного прибора так отличаются друг от друга, что не остается никаких сомнений в том, что они выполнены в разных мастерских, а затем смонтированы воедино.

Мастерская Христиана Тона помещалась на Большой Покровской улице, ее существование отражено и в адресной книге Москвы за 1826 год. Строгие протекционистские тарифы, введенные в 1822 году, способствовали развитию московского бронзового литья. В адресной книге Москвы 1826 года упоминаются 22 мастера медного, бронзового и оловянного дела. Для них было характерно производство небольших предметов: подставок, подсвечников, выполнявшихся из разных материалов, — например, медная основа могла сочетаться с бронзовыми фигурками грубого литья с некачественной последующей обработкой. Модели явно выполнялись мастерами, не имевшими специальной художественной подготовки. На некоторых изделиях есть клейма. Так, подсвечник с фигуркой «негра» отмечен клеймом «МЯС», которое было расшифровано известным исследователем русской декоративной бронзы Н. Р. Левинсоном как клеймо московского цехового мастера Якова Борисовича Самарина, мастерская которого значится в адресной книге Москвы 1826 года. Это же клеймо и на подсвечнике с фигуркой бегущего крестьянина, и на чернильном приборе с изображением крестьянской пляски.

Все эти изделия стилистически очень близки, для них характерно нарушение пропорций изображений, практически полное отсутствие прочеканки. Несмотря на бесхитростную грубоватость, эти предметы отмечены романтической наивностью, характерной для московской бронзы этого времени. В более поздний период в мастерской Самарина изготовлялись предметы качественно иного уровня: они были рассчитаны на более взыскательных покупателей. Таковы подсвечники на одну свечу, отмеченные упомянутым клеймом. Декоративная орнаментация подсвечников в виде стилизованной цветочной гирлянды исполнена накаткой — это характерный прием московских бронзовщиков. Декоративный рельеф на поверхности изделия выполнялся путем нажима стальным валиком, на котором соответствующие элементы были вырезаны вглубь. Впоследствии мастерская Якова Борисовича Самарина перешла к его сыну Дмитрию, существование медно-бронзового заведения Дмитрия Яковлевича Самарина прослеживается по документам до середины 1880-х годов.

Для московских литейных мастерских было характерно отсутствие строгой специализации в производстве. Наиболее типичный пример такой мастерской — заведение Ионы Григорьевича Кузнецова, основанное в 1800 году в Сущевской части города. Здесь изготавливали медные и бронзовые изделия широкого ассортимента, над их исполнением трудилось около сорока человек. Клейма этой мастерской обычно были фигурной формы и включали инициалы хозяина заведения, а часто и дату изготовления предмета. Так, на паре подсвечников имеется клеймо «МИГК 1826» (Мастер Иона Григорьевич Кузнецов). Впоследствии заведение Кузнецова стало выпускать преимущественно медную посуду с серебрением. Именно она и была представлена на Московской Промышленной выставке 1835 года. В Сущевской части Москвы располагалось еще одно бронзолитейное заведение, принадлежавшее цеховому мастеру Петру Петрову. Оно было основано в 1824 году. Ассортимент изделий этой мастерской, впервые представившей их на Первой московской промышленной выставке 1831 года, составляли подсвечники, подстаканники, чернильные приборы, судки. Клеймо мастера — аббревиатура «МПП» в прямоугольнике, — сходное по типу с клеймом Якова Самарина, ставилось не на всех предметах этой мастерской, однако их объединяли общие стилистические особенности и характерные для мастерской Петрова технологические приемы. К числу ранних изделий, отмеченных указанным клеймом, следует отнести подсвечник, медная основа и свечник которого соединены с бронзовым стояном в виде фантастических дельфинов. Скульптурные элементы в изделиях мастерской Петрова сходны с теми, что выполнены в мастерской Самарина: их также отличает бесхитростное нарушение пропорций. Такова, к примеру, фигура сидящего «китайца» с зонтиком, установленная на небольшом чернильном приборе. Некоторая грубоватость изображения компенсируется мягкой пластикой моделировки деталей одежды. Предметы мастерской Петрова отличались особой виртуозностью в выполнении деталей способом накатки: все они тонко и четко прорисованы. Орнаментальные мотивы позднего ампира в декоре этих изделий принимают специфически наивный простодушный вид, характерный для предметов декоративно-прикладного искусства, изготовленных в Москве, далекой от столичного академизма. Такова, к примеру, орнаментация подстаканника с фризом из фигурок путти, стоящих на одном колене и держащих гирлянды, и литой ручкой в виде горящего факела. Кружатся в нескончаемом хороводе пухлые, веселые и забавные посланцы любви с несоразмерно крупными ногами, жарко пылает факел. Аллегорический смысл этих изображений прост и понятен. Наиболее дорогими изделиями этой мастерской были судки с хрустальными предметами, предназначавшимися для сервировки стола, — наборы для вина и для специй: уксуса и масла.

Судок с набором для вина из собрания ГИМ состоит из двух хрустальных графинов и четырех рюмок. Клеймо мастера расположено на основании под рюмку. Кольца крепления графинов поддерживают рельефные литые подставки в виде фигурок неутомимых амуров. Характер литья подставок такой же, как и у рельефной ручки описанного подстаканника: одни и те же детали использовались при монтировке разных предметов. В центре подставки судка — цилиндрическая стойка с рельефом пляшущих вакханок. В ее верхней части, на шаре — фигурка амура с поднятыми руками, а по бокам — держатели с гнездами для пробок. Переносить судок можно было при помощи двух литых рельефных ручек в виде рогов изобилия с цветами и фруктами. Подобные рельефные ручки имеет и чернильный прибор, состоящий из песочницы, чернильницы и колокольчика. Боковые стенки основания прибора декорированы орнаментом в виде фигур Аполлона с маленьким амуром и, вероятно, вакханки, чередующихся с пышными вазонами цветов и горящими жертвенниками. Аналогичный по исполнению орнаментальный фриз расположен на подставке еще одного чернильного прибора. Не на всех предметах есть клейма, но практически полное совпадение одних и тех же повторяющихся элементов позволяет отнести их к изделиям мастерской Петрова. Вероятно, отдельные детали изготавливались в мастерской довольно большим тиражом и использовались при монтировке разнообразных предметов. Так, подставкой обода одного из подстаканников является уже знакомая нам фигурка трудолюбивого амура. Обращает на себя внимание декор внутренней основы подстаканника в виде пышных пальметт и букетов роз. Этот орнаментальный мотив — своеобразная визитная карточка мастерской Петрова. Мастерская Петра Петрова была небольшой, в ней работали 15 рабочих, но изделия выпускались значительным тиражом. Предметы, отмеченные клеймом «МПП», встречаются в музейных собраниях, частных коллекциях, на антикварном рынке. В середине XIX века на Пятницкой улице в Москве было открыто небольшое бронзолитейное заведение, изделия которого оставили особый след в истории московского художественного литья. Уроженец Германии, Густав Шмидт был первым, кто наладил производство небольших бронзовых моделей московских памятников — сувенирной продукции, которая производится по сей день и пользуется спросом. Как известно, вторая треть XIX века была временем активного строительства и реконструкции Москвы. Именно здесь происходили все строительные мероприятия «государственного» масштаба — древняя столица стала своеобразным испытательным полигоном для новой национальной архитектуры во время правления Николая I. В Кремле были представлены для широкого обозрения известные реликвии — Царь-пушка и Царь-колокол. Эти кремлевские курьезы стали излюбленными московскими достопримечательностями и пользовались трепетной любовью публики. С 1853 года в московских газетах появляются рекламные объявления Густава Шмидта: «По дешевым ценам, в бронзовом моем заведении, на Петровке, в доме Кашгаровой (т. е. в фирменном магазине Г. Шмидта — примеч. автора) будут продаваться бронзовые и фарфоровые лампы… модели: царь-колокола, царь-пушки, памятника Минину и Пожарскому, канделябры, подсвечники, курильницы, чернильницы и разные кабинетные вещи. Несмотря на весьма дешевую цену, эти вещи по изящному исполнению и разнообразию, удовлетворяя самому прихотливому вкусу и требованиям настоящей моды, могут служить для подарков к наступающему празднику». Модели-сувениры выполнялись литыми, обычно небольших размеров — 15−20 см, с соблюдением масштаба и размещались на мраморных или бронзовых подставках. Цена изделия определялась качеством отделки — более дешевые были темно патинированными, более дорогие — золочеными на мраморных подставках. Самыми дешевыми были штампованные изображения на небольших медных плакетках. Именно на них встречается фирменное клеймо мастерской. Изделия Шмидта не отличались высоким качеством отделки, но привлекали чрезвычайно популярными сюжетами, такими как кремлевская пушка «Единорог», памятник-обелиск на Бородинском поле, Иверская часовня. Продукция подобных бронзолитейных мастерских не могла конкурировать с продукцией крупных производств, которые стали появляться в Москве с середины 1830-х годов, такими как, например, фабрика Крумбюгеля и Шенфильда, выполнявшая правительственные заказы, заведения Августа Томашки, Андрея Егоровича Мутцбауэра, Николая Прокофьевича Суровцева, Андрея Егоровича Соколова. Многие из них продолжали работать и во второй половине XIX века. Продукция большинства бронзолитейных мастерских Москвы первой половины века была ориентирована на удовлетворение потребностей средних слоев населения. Эти изделия, отмеченные печатью не столько изысканного профессионализма, сколько высокого ремесленного усердия, придавали удивительный колорит московским гостиным.

Большая Никитская улица, дом 21/18, строение 1 143080 Москва 8 495 691-75-09 8 495 690-54-13